Несколько лет подряд, каждую весну, к нашему дому приходила лиса. Она появлялась тихо — рыжая тень у края леса, — но мы сразу замечали её по лёгкому шороху в траве и настороженному блеску глаз. Это было время, когда у лисицы подрастали щенки, и она, словно зная, что здесь её поймут, приходила за помощью. Осторожная от природы, она всё же научилась доверять нам. Сначала держалась на расстоянии, не подходя ближе чем на десять шагов. Но с каждым визитом
Осмелела — садилась у старого пня и терпеливо ждала, пока мы вынесем угощение: кусочки мяса, яйца или сухой корм. Её чуткий нос вздрагивал, улавливая запах еды, но она не бросалась к ней сразу — сначала оценивала обстановку, оглядывалась по сторонам. Только убедившись, что всё спокойно, подбиралась ближе и аккуратно забирала пищу. Особенно запомнился один случай. В тот год весна выдалась холодной, и, видимо, добычи в лесу было мало. Лисица пришла рано утром, мокрая от росы, и села прямо под окном, будто зная, что её уже ждут. В тот раз она позволила наблюдать за собой дольше обычного — даже прилегла на траву, отдыхая, пока мы тихо разговаривали с ней через стекло.
Мы никогда не пытались приручить её или следовать за ней — понимали, что она дикая и должна оставаться такой. Но эти встречи стали для нас чем-то особенным. Казалось, между нами возникло молчаливое соглашение: она доверяла нам немного больше, чем другим людям, а мы уважали её свободу. Потом она перестала приходить. Может, её щенки выросли, и необходимость в нашей помощи исчезла. А может, лес наконец дал ей всё, что нужно. Но до сих пор, когда ранней весной у кромки леса мелькает рыжий силуэт, я на мгновение задерживаю взгляд — вдруг это она?
